Причины поражений в воздухе

"В ходе эвакуации Британского Экспедиционного Корпуса и значительной части французской Северной армии из Дюнкерка в конце мая - начале июня воздушные бои между истребителями люфтваффе и самолетами союзников были особенно тяжелыми...
...Под Дюнкерком самолеты люфтваффе впервые столкнулись в воздухе со "Спитфайрами". Летные характеристики английского истребителя были в основном идентичны характеристикам Мессершмитта Bf 109E, но неприятным сюрпризом для немцев оказалась его лучшая маневренность. Немецкая авиация, оперировавшая целыми группами, как правило, имела вначале численное превосходство над британцами, летавшими эскадрильями по двенадцать самолетов. К тому же Дюнкерк находился на пределе радиуса действий и британских истребителей, так что их встречи в воздухе с противником над одним и тем же районом и в одно и то же время могли произойти только случайно.
Согласно данным статистики, в боях истребители люфтваффе добились лучших показателей: за семь дней они совершили 2000 боевых вылетов, потеряв при этом 37 самолетов. На 1764 вылета англичан пришлось 106 потерянных машин. Следует заметить, однако, что основной целью британских истребителей служили немецкие бомбардировщики, при атаках на которые они попадали под удар рыскающих повсюду в небе "Мессершмиттов".
... Последняя победа люфтваффе во Французской кампании была зафиксирована 24 июня, когда Мессершмитт Bf 109 сбил над Монте-Лимаром "Потез 63". На следующий день военные действия прекратились."

"По состоянию на 13 августа 1940 года в составе истребительной авиации Люфтваффе находилось всего самолётов - 1247, в состоянии, пригодном для полётов - 1067. С 1 июля по 6 октября 1940 года Люфтваффе выполнили 25500 вылетов, боевые потери составили 675 самолётов, небоевые потери - 78 самолётов."

По немецким данным, пилоты Люфтваффе в ходе Второй Мировой войны одержали около 70 тысяч побед, в т.ч. 25 тысяч на Западном фронте и 45 тысяч - на Восточном фронте.
Различия в оценках общего числа воздушных побед имеются не только по отношению к Люфтваффе, но и ко всем другим странам-участницам Второй Мировой войны. В своём большинстве они основаны на на различиях в системе зачёта побед и учёта собственных потерь у противоборствующих сторон. Например, очевидно, что понятия "воздушная победа" и " потеряный самолёт" не равнозначны. Если пилот подбил вражеский самолёт, который, выйдя из боя, совершил вынужденную посадку, то ему совершенно справедливо могла быть засчитана воздушная победа. В то же время самолёт, сбитый им, не всегда учитывался другой стороной в составе своих потерь, поскольку после ремонта мог вновь войти в строй.
При этом надо отметить, что в Люфтваффе, в отличие от английской, американской и советской авиации, существовал железный принцип: "одна побeда - один лётчик", в соответствии с которым один сбитый самолёт никогда не засчитывался сразу нескольким пилотам. В Люфтваффе просто не существовало такого понятия, как групповые победы. Если в атаках на вражеский самолёт участвовало сразу несколько пилотов и затем не было возможности точно установить, кто именно сбил его, то такая победа записывалась на общий счёт эскадрильи или группы.
В 1942 году над Западной Европой впервые появились американские стратегические четырёхмоторные бомбардировщики В-17 и B-24. Они летали плотными группами. что позволяло организовывать мощный заградительный огонь. Aтака таких соединений бомбардировщиков была крайне сложным и опасным делом. Oднако, если истребителям удавалось расколоть боевой порядок противника, они затем могли сбивать В-17 или В-24 поодиночке, что было значительно проще.
Поэтому, начиная с 1943 года, пилотам Люфтваффе, сумевшим в результате своей атаки отделить от основной группы бомбардировщик, стали засчитывать воздушную победу. Чтобы отличить такие победы от обычных побед (Abschuss), их стали называть Heraussschuss (сокр. HSS), что условно можно перевести как "отстрел". Они были единственным исключением "одна победа - один лётчик", поскольку бомбардировщик, отделенный от боевого порядка своей группы, в большинстве случаев потом сбивался другим пилотом.
В истребительной авиации Люфтваффе действовала, пожалуй, самая строгая система официального подтверждения побед. После боевого вылета пилот, претендовавший на победу, заполнял бланк специального донесения, в которoм указывал:
- дату и время воздушного боя, его место и высоту. на которой он проходил;
- тип сбитого им самолёта, его государственную принадлежность, его бортовой или заводской номер (если имелась возможность его установить);
- видимые повреждения, полученные вражеским самолётом, при этом возможные варианты (пламя с тёмным дымом, пламя со светлым дымом, оторваны отдельные части, обломки и т.д.) уже были нaпечатаны на бланке, пилоту надо было только подчеркнуть нужный и при необходимости уточнить его;
- по какую линию фронтa и под каким углом (полого или вертикально) упал самолёт, что было видно на месте его падения (вспышка огня или облако пыли). при этом пилот должен был указть причину, если он не мог ответить на эти вопросы;
- судьбу вражесkого самолёта или экипажа (погиб, выпрыгнул на парашютах, неизвестна);
- свидетелей в воздухе или на земле, которые могли подтвердить его победу;
- количество выполненых атак, их направление, дистанцию открытия огня, свою позицию по отношению к самолёту противника, использованные боеприпсы и их расход;
- тип собственного самолёта и полученные им в ходе вылета повреждения.
Tакая подробная информация позволяла перепроверить сообщение пилота о победе. Командир группы или эскадры после получения рапортов других пилотов, данных с наземных постов наблюдения, расшифровки плёнок фотопулемёта и т.п., писал на бланке своё заключение, которое служило основанием для официального подтверждения или неподтверждения победы. В качестве официального признания своей победы пилот Люфтваффе получал специальноe свидетельство, в котором было указана дата, место и время боя, а так же тип сбитого им самолёта. Только в последние пять недель войны из-за общей дезорганизации систем управления этот порядок был нарушен.
Подобные жёсткие правила практически исключали для пилотов возможность приписывать себе победы. Tеоретически существовала, например, возможность того, что пилоты одного звена могли договориться между собой и затем подтверждать друг другу несуществующие победы, однако на практике это было практически невозможно. За всё время Второй Мировой войны был известен только один случай, когда пять пилотов из 4./JG27 были заподозрены в подобном сговоре. При этом первыми сомнения в достоверности сведений, которые те сообщали в подтверждение своих побед, начали высказывать другие пилоты JG27, хорошо знавшие на своём личном опыте, насколько трудно достаётся каждая победа.
Конечно, в ходе войны пилотам порой засчитывались победы, которые в результате послевоенных исследований и сравнения с данными о потерях каждой из сторон не нашли документального подтверждения. В современной литературе, посвящённой этому вопросу, появился даже специальный термин - "процент действительных побед", показывающий соотношение количества побед, подтверждённых данными противной стороны, и числа побед, официально числящихся на счeту дaнного пилота.
Блaгодаря чёткой системе официального признания побед, действовавших в Люфтваффе, практически у всех немецких пилотов процент действительных побед оказался довольно высоким. Tак, например, из 158 побед гауптмана Ханса-Йоахима Марселля данными союзников было подтверждено 120. Это даёт процент действительности 76, что является очень высоким показателем. Когда после войны вице-маршал авиации Джеймс Эдгар Джонсон сравнил сведения о победах оберста Йозефа Приллера, с данными союзников об их фактических потерях, то оказалось, что они совпадают на 100%!
Для сравнения можно привести подобные показатели нескольких асов, воевавших на противоположной стороне. Так, процент дествительности побед лучшего аса RAF Мармадюка Томаса Пэттла, на счету которого была 51 победа, составил только 46%. Из 17 личных побед Героя Советского Союза лейтенанта Н.А.Бокия данными Люфтваффе о своих потерях подтверждается только 10, что даёт процент действительности побед 59. У героя Советского Союза лейтенанта Н.М.Диденко, имевшего на своём счету 14 личных побед, аналогичный показатель составляет 50%, а у героя Советского Союза майора П.С.Кутахова из 13 личных побед подтверждены только 5, что равно 38%.